26 мая 1829 года - подвиг брига "Меркурий". Коротко и популярно.

На дворе 1829 год – время между Отечественной и Крымской  войнами. Россия и Турция ведут между собой очередную войну (их было много). Основные события происходят на Балканах и в Закавказье. На Чёрном море больших сражений не ведётся, но регулярно группы кораблей выходят в море и наблюдают за противником. Если наших больше, то турки уходят в свои порты, если больше оказывается турок – уплывают наши.

26 мая российский фрегат «Штандарт» и два брига – «Орфей» и «Меркурий» - заметили турецкую эскадру из 14 кораблей. Наши спешно пошли назад, на базу, но ходовые качества и погодные условия в тот день были на стороне турок, в результате чего бриг «Меркурий» отстал от своих, и его стали догонять турецкие линейные корабли «Селимие» и «Реал-бей».

Бриг «Меркурий» имел на вооружении 18 пушек (по 9 вдоль каждого борта) и еще 2 переносные пушки, из которых можно было стрелять с носа или кормы. У «Селимие» было 110 пушек, у «Реал-бея» - 74. Таким образом, преимущество турок было - в 10 раз.

По иронии судьбы, на борту «Селимие» находился высокопоставленный русский пленный – капитан 2 ранга Стройников. Практически накануне произошло прискорбное событие. Фрегат «Рафаил», которым командовал Стройников, попал в густой туман. Когда туман рассеялся, выяснилось, что «Рафаил» находится в окружении турецких кораблей. Офицеры «Рафаила» были готовы сражаться и умереть, но команда сражаться отказалась, в результате чего Стройников принял решение сдаться. В истории Российского флота такое позорное явление произошло впервые. Нюанс состоял в том, что еще совсем недавно капитан 2 ранга и Георгиевский кавалер Стройников командовал как раз бригом «Меркурий», откуда ушел на повышение.

Сейчас же бригом «Меркурий» командовал капитан-лейтенант Александр Казарский. На бриге находилось 110 (по другим данным – 115) человек команды, в том числе 5 офицеров. Несмотря на практически безнадёжную ситуацию, экипаж принял решение сражаться. На случай, когда положение корабля станет совершенно безвыходным, было решено идти на столкновение с тем турецким кораблем, который будет ближе, после чего выстрелом в собственную крюйт-камеру (то есть пороховую камеру) взорвать обоих. Заряженный пистолет был специально размещен рядом с крюйт-камерой, и его должен был разрядить тот из офицеров, который окажется жив и ближе всего к нему. Чтобы кормовой флаг во время сражения случайно не упал вниз, его намертво прибили к мачте.

При этом надо чётко понимать, что минимальные шансы у «Меркурия» были, и нужно было их использовать по полной программе. Это требовало высочайшего мастерства и определённого везения.

Во-первых, турецкий корабль не мог вести одновременную стрельбу по одинокому бригу с обоих бортов. Кроме того, выбирая удачное местоположение, бриг мог находиться в зоне обстрела только части пушек одного из бортов. Пушки в турецких линкорах (как и вообще на кораблях) не могут вертеть дулами во все стороны, поэтому следовало проявлять чудеса маневренности, постоянно уходя из-под основного удара. Во-вторых, наш бриг был значительно ниже турецких линкоров, а пушки у турок размещались в 2 ряда по борту, в результате чего верхний ряд постоянно «перелетал» наш бриг и даже рисковал попасть в свой второй корабль. В-третьих, наши пушки были более скорострельны. И, судя, по бою, наш экипаж был намного более профессионален, нежели турецкие.

Бой продолжался несколько часов. Бриг «Меркурий» получил 22 пробоины в корпус, 133  - в паруса, 148 – в такелаж. Несколько раз возникал пожар, но экипаж каждый раз его тушил. Несмотря на то, что у брига вся палуба была в обломках и крови, были разбиты все гребные шлюпки и сильно повреждена одна из пушек, ни одно вражеское попадание не было критичным.

Напомним, что речь идёт о парусных кораблях. Ход корабля, его маневренность, его способность сражаться напрямую зависит от того, целы ли мачты, на месте ли паруса. Турецкие корабли вели огонь на уничтожение, а наша команда вела прицельный огонь по рангоуту. Сначала метко пущенные канониром Лисенко 24-фунтовые ядра «Меркурия» перебили ватер-штаг и повредили грот-брам-стеньгу «Селимие», в результате чего турецкий флагман был вынужден спустить паруса (под угрозой падения мачты)  и выйти из боя. Еще через час очередное ядро перебило мачту у «Реал-бея», причем так удачно, что упавшие паруса накрыли их же пушечные амбразуры. Таким образом, оба турецких корабля вышли из боя.

«Меркурий» неторопливо вернулся на базу, при том, что все его уже считали погибшим.

Итоги сражения и что было дальше:

1.      Экипаж брига «Меркурий» одержал победу над противником, превосходящим его в 10 раз, потеряв при этом всего 4 человек убитыми и 6 ранеными. Эта победа в принципе не имеет аналогов в мировой истории флота.

2.      Европейские правительства не поверили в то, что такая битва вообще имела место, но очень скоро эта информация была полностью подтверждена турецкими источниками

3.      Бриг «Меркурий» получил Георгиевский флаг и вымпел, Александр Казарский получил капитана 2 ранга и флигель-адъютанта, он сам и еще один офицер – Георгиевский крест 4 степени, остальные офицеры – Владимира 4 степени с бантом, все офицеры – следующее звание, весь экипаж – памятные знаки и пожизненную пенсию в размере двойного оклада. Все офицеры получили право добавить в свой фамильный герб изображение пистолета – того самого, которым были готовы взорвать пороховую камеру.

4.      Николай I распорядился, чтобы на флоте всегда был корабль, сделанный по чертежам «Меркурия»

5.      Сдавшийся в плен капитан Стройников и 70 человек его команды (из 200 – остальные померли в плену) через несколько лет были возвращены России. Стройников был разжалован, и Николай I запретил ему жениться (впрочем, у него уже было двое сыновей). Фрегат «Рафаил» был переименован турками в «Фазли-Аллах», долго ими оберегался и всем показывался, но в результате был сожжен Нахимовым в Синопской бухте.

6.      Россия выиграла очередную войну с турками, получила Анапу, часть Грузии и что-то ещё полезное.

7.      Александр Казарский через 2 года стал капитаном 1 ранга, поступил в личное распоряжение Николая I. В 1833 году был направлен в город Николаев для расследования воровства во флотском хозяйстве, где был отравлен дочерью большого местного начальника. Никто не был арестован.

8.      В 1839 году на Мичманском (ныне Матросском) бульваре Севастополя был открыт памятник Александру Казарскому (заложен в 1834 году). Это был первый памятник в городе Севастополе.